Луни-неумеха

Издавна феи (не очень понятно, из каких соображений) водят дружбу с крысами. Издавна и по сей день.

Жутко представить, как сидят в подвале современного дома где-нибудь на водопроводной трубе (обычно, с горячей водой) фея, несколько крыс и какой-нибудь домовой с пакетом свежезамороженных овощей и ведут долгую и мирную полуночную беседу. Такая у них традиция - собираться в полночь.

Именно поэтому водопроводчиками и становятся мужественные люди с крепкими нервами. Они ходят в ватных фуфайках, а если нужда заставляет работать по ночам - то по трое.

В те далёкие времена, о которых речь пойдёт в этой истории, водопроводов ещё не было. Ручьи и родники текли себе, куда вздумается, а те, кому нужно было помыться или попить, брали в руки вёдра и шли за водой к источникам. Вода в них была вкусная и холодная.

Эта история произошла, как обычно, в давние времена, в Волшебной стране.

Это болотистый край. Там растут розовые сосны и раскидистые липы. Берёзы, почему-то, встречаются редко. Несколько деревень расположилось у самого края болот; в одной из них и жила Крыся - крысёнок-подросток. Водила она дружбу и с феями, и с разным болотным зверьём. Была (что удивительно) среди её друзей и одна хромая сова по имени Угу.

- Здравствуй, тётя Угу! - обычно говорила ей Крыся.

- Угу! - бурчала сова в ответ. - А вот и мой усатый ужин. Дай-ка посмотрю на тебя! Нет, мелковата ещё. - (Это Угу так шутила - на самом деле старая сова любила Крысю отнюдь не с гастрономической точки зрения.) - Дай я тебе погадаю - позолоти крылышко...

- Да я всё про себя знаю, тётя Угу! - смеялась Крыся. - Да и про Вас тоже!

Это правда. Крысы, даже подростки, - очень проницательные существа.

Родники живут собственной, серьёзной и целеустремлённой жизнью. Быть может, стоило бы поговорить о ней отдельно, но вы ведь помните школьные задачки: в бассейн втекло столько-то, а вытекло намного меньше. Докажите, что что-то осталось!

Из родников только вытекает. А где втекает, как и зачем - то гномам ведомо. Ну и не будем об этом.

Набрав в ведро воды, Крыся присела на обросший моховой бородой камень невдалеке от родника, вынула из кармана передничка платок и принялась тщательно вытирать намокший в вечерней росе хвост.

Смеркалось. Крыся вздохнула. День был длинный и трудный.

Чуть слышно было, как за каменной грядой плескалась рыба в сонном озере.

Крысю привлёк звук осыпавшихся мелких камушков, и она обернулась. В черничнике стояло и смотрело на неё исподлобья странное существо - зверь, гном или лесовик, сразу и не разберёшь.

Ростом с Крысю, кудлатый и нечёсаный, как дворовый пёс, с густыми встопорщенными бровями и к тому же горбатый, зверь улыбнулся и засеменил к Крысе на своих коротких кривоватых ножках.

"Какой же ты страшненький!" - подумала Крыся, а вслух сказала:

- Ой-ёй! Откуда же ты взялся такой? Ты кто?

- Я Луни. Луни Мяэ.

- Это тебя родители так назвали? - недоверчиво спросила Крыся.

- Нет, - опять улыбнулся Луни. - Родители называли меня "Бестолочь".

- Да? А где они сейчас?

Зверёк пожал плечами:

- Не знаю.

- Интересно. Знаешь, может это и к лучшему, - попыталась утешить его Крыся. - Вот в моей семье было четырнадцать человек, э-э... крысят, не говоря уже о родителях и соседях. А сейчас я живу одна и чувствую, что мне это намного больше нравится!

Но зверёк явно не нуждался в утешении, - на его мордочке застыло выражение тревоги. Он хотел что-то сказать и терпеливо ждал, пока Крыся закончит.

Крыся, наконец, заметила:

- Ты что?

Луни всхлипнул:

- Я ничего не умею.

Крыся удивилась:

- Что, совсем ничего?

- Ну, не то, чтобы совсем... У меня просто ничего не получается. За что ни возьмусь, всё из лап валится. - Зверёк ещё раз всхлипнул и вдруг заявил почти радостно: - Меня отовсюду выгнали!

- Да? - усмехнулась Крыся. - Ну и ну! Тогда пошли со мной. Согласен?

Луни помялся, долго рассматривал черничник у себя под ногами и, наконец, кивнул:

- Пойду.

- Ладно, тогда возьми ведро и ступай за мной. Уже темнеет, а нам надо добраться до дому засветло... - Крыся повернулась спиной к зверьку, который послушно взял ведро с водой. - Я живу во-о-он там... А-а-а-а!

Плюх!

Крыся подпрыгнула и грустно оглядела свои снова промокшие хвост и спину.

Зверёк вежливо лежал поперёк тропинки. Недалеко от него, позвякивая, перекатывалось пустое ведро.

"Горе ты моё..." - подумала Крыся.

За то короткое время, которое Луни провёл в домике Крыси, он успел влезть лапой в кастрюлю с похлёбкой, разбить цветочную вазу, уронить чайник в очаг и, в завершение, уже утром, упал с кровати.

Неприкаянные лапки Луни будто всё время искали себе занятие, а найдя его, подёргивались от радостного возбуждения и приводили Крысю в отчаяние. Крыся была хозяйственной и немножко (в глубине души) скупердяйкой, поэтому всё, до чего дотрагивался Луни, ей хотелось отобрать и спрятать от него подальше.

Казалось, обычные, основательные и навек прибитые и укреплённые на одном месте предметы, попав в лапки Луни, приобретали свойства живых, ранимых и хрупких существ.

"Уничтожает всё на своём пути!" - сказала бы Крыся, если бы её спросили, чем, в основном, занимается Луни.

- Вот так вот, Угу! Прямо не знаю, что мне с ним делать, - удручённо сказала Крыся нахохлившейся сове.

Встретились они вечером на развилке.

- Крысавица! Позолоти лапку, всю правду расскажу! - раздался откуда-то сверху голос старой совы.

Но теперь и Угу задумалась и помрачнела. Она долго сидела, полуприкрыв глаза, будто в дремоте, и, наконец, сказала:

- У живых существ, Крыся, есть три основных таланта: строить, ломать и ремонтировать. С Луни я знакома и думаю, что у него нет ни первого, ни второго, ни, тем более, третьего...

- Ну, ломает-то он всё... - пробурчала Крыся себе под нос.

- Это потому, что он не знает, что на самом деле он может делать хорошо. Ему хочется, а никак. Вот он и хватается за всё разом!

Крысю пробрала мелкая дрожь. Она вспомнила, что Луни остался один в её домике. Хватается, небось...

- Так что мне с ним делать-то? - вконец расстроилась Крыся.

Угу только пожала плечами.

Дрожащей лапкой Крыся отворила дверь своего домика.

Против ожидания, на первый взгляд всё было цело, а зверёк лежал под Крысиным одеялом на кровати и тихонько посапывал.

Крыся собралась было зажечь свечку, но не удержалась и, перед тем как чиркнуть спичкой, откусила от свечки кусочек. Свечка была свежая и удивительно вкусно пахла. Крыся давно подумывала о том, чтобы купить керосиновую лампу. Жечь свечи казалось ей безобразной расточительностью.

Но когда Крыся наконец зажгла свечку, все мысли о еде тут же вылетели у неё из головы.

Крыся смотрела на печку, покрытую свежим мелом, разинув рот и прижав уши от удивления, такого она ещё ни разу не видела...

На белёной поверхности печки была нарисована чудесная картина: она, Крыся, стояла на камне, обросшем мохнатой бородою, и вытирала хвост платком, притом было видно, что хвост и платок промокли, а она, Крыся, озябла. В небе гас закат и загорались первые звёзды. Черничник жался к земле под тяжестью вечерней росы и спелых ягод. Лес спал, но был удивительно живым и настоящим.

И всё это было нарисовано чёрным угольком. Всего-то!

Крыся долго не могла оторвать глаз от картины, а когда всё же смогла, то ошарашенно посмотрела на спящего Луни.

Удивительное дело! Крыся даже не заметила, что зверёк вымазал всю её постель. Перед сном он забыл помыть лапы.

- Вот это да! - покачала головой Крыся. - Ай да Луни!

С тех пор, как Луни начал рисовать, у него получалось всё лучше и лучше, а в домике Крыси всё пришло в относительный порядок и приобрело прежнее равновесие.

Зверёк перестал всё ронять и бить; напротив, проявил удивительные способности к уборке и приготовлению обеда. Однако сам оставался грязным и нечёсаным.

- Послушай, а может, ему просто в голову не приходит? - однажды спросила Крысю Угу.

- Что не приходит?

- Ну, помыться. Очень уж он чумазый.

Сова поёжилась.

Крыся ничего не ответила, но задумалась и однажды вечером поставила на огонь и вскипятила два больших ведра воды, затем поставила посреди кухни большой таз, в котором обычно варила варенье в августе.

- Луни!

- Что, Крыся?

- Иди сюда.

Зверёк робко подошёл к Крысе.

Вечерние приготовления его заинтриговали, и он немного испугался. Крыся строго посмотрела на него и суровым голосом произнесла:

- Полезай в таз.

Луни поднял брови и выкатил глаза:

- Зачем? - дрожащим голосом спросил он.

- Там увидим! - беспечно махнула лапкой Крыся. - Ну, полезай! Не ходить же тебе до старости распустёхой!

Вымытый зверёк оказался прекрасным малышом с золотистой шёрсткой, серебряными бровями и весёлой мордочкой.

Но самое большое открытие ожидало Крысю, когда она решила как следует отдраить спину Луни. Неприятный на вид горб зверька, из-за которого тот казался сутулым и озабоченным, на поверку оказался парой сложенных, ещё не отросших и покрытых густым слоем грязи крыльев.

- Кто же ты такой? - удивилась Крыся.

- Луни Мяэ! - пробормотал зверёк, пытаясь заглянуть себе через плечо.

Самое прекрасное время года в Волшебной стране - весна. Тает снег, появляются первые цветы, яркое солнце щиплет глаза, ночи становятся туманнее, а сны обитателей долины - нежнее.

Старая сова сидит на ветке и глядит на возвращающиеся стаи перелётных птиц, которые летят вслед за огромным Золотым Драконом с серебряными крыльями.

А на спине у дракона сидит Крыся и машет ей лапой.

Сова ёжится:

- Ну вот и весна. Крысы полетели - это к теплу!..